Неточные совпадения
Действительно, вдали уже свистел паровоз. Через несколько минут платформа задрожала, и, пыхая сбиваемым книзу от мороза паром, прокатился паровоз с медленно и мерно нагибающимся и растягивающимся рычагом среднего
колеса и с кланяющимся, обвязанным, заиндевелым машинистом; а за тендером, всё медленнее и более потрясая платформу, стал
проходить вагон с багажом и с визжавшею собакой; наконец, подрагивая пред остановкой, подошли пассажирские вагоны.
«Девочка — и та изуродована и кривляется», подумала Анна. Чтобы не видать никого, она быстро встала и села к противоположному окну в пустом вагоне. Испачканный уродливый мужик в фуражке, из-под которой торчали спутанные волосы,
прошел мимо этого окна, нагибаясь к
колесам вагона. «Что-то знакомое в этом безобразном мужике», подумала Анна. И вспомнив свой сон, она, дрожа от страха, отошла к противоположной двери. Кондуктор отворял дверь, впуская мужа с женой.
— Тут он отвернулся, чтоб скрыть свое волнение, пошел
ходить по двору около своей повозки, показывая, будто осматривает
колеса, тогда как глаза его поминутно наполнялись слезами.
Он пробовал об этом не думать, старался рассеяться, развлечься, присел в вист, но все пошло как кривое
колесо: два раза
сходил он в чужую масть и, позабыв, что по третьей не бьют, размахнулся со всей руки и хватил сдуру свою же.
То направлял он прогулку свою по плоской вершине возвышений, в виду расстилавшихся внизу долин, по которым повсюду оставались еще большие озера от разлития воды; или же вступал в овраги, где едва начинавшие убираться листьями дерева отягчены птичьими гнездами, — оглушенный карканьем ворон, разговорами галок и граньями грачей, перекрестными летаньями, помрачавшими небо; или же спускался вниз к поемным местам и разорванным плотинам — глядеть, как с оглушительным шумом неслась повергаться вода на мельничные
колеса; или же пробирался дале к пристани, откуда неслись, вместе с течью воды, первые суда, нагруженные горохом, овсом, ячменем и пшеницей; или отправлялся в поля на первые весенние работы глядеть, как свежая орань черной полосою
проходила по зелени, или же как ловкий сеятель бросал из горсти семена ровно, метко, ни зернышка не передавши на ту или другую сторону.
За городом работали сотни три землекопов, срезая гору, расковыривая лопатами зеленоватые и красные мергеля, — расчищали съезд к реке и место для вокзала. Согнувшись горбато,
ходили люди в рубахах без поясов, с расстегнутыми воротами, обвязав кудлатые головы мочалом. Точно избитые собаки, визжали и скулили
колеса тачек. Трудовой шум и жирный запах сырой глины стоял в потном воздухе. Группа рабочих тащила волоком по земле что-то железное, уродливое, один из них ревел...
Утешься, добрая мать: твой сын вырос на русской почве — не в будничной толпе, с бюргерскими коровьими рогами, с руками, ворочающими жернова. Вблизи была Обломовка: там вечный праздник! Там сбывают с плеч работу, как иго; там барин не встает с зарей и не
ходит по фабрикам около намазанных салом и маслом
колес и пружин.
Лишь только замолк скрип
колес кареты по снегу, увезшей его жизнь, счастье, — беспокойство его
прошло, голова и спина у него выпрямились, вдохновенное сияние воротилось на лицо, и глаза были влажны от счастья, от умиления.
Райский вошел в переулки и улицы: даже ветер не
ходит. Пыль, уже третий день нетронутая, одним узором от проехавших
колес лежит по улицам; в тени забора отдыхает козел, да куры, вырыв ямки, уселись в них, а неутомимый петух ищет поживы, проворно раскапывая то одной, то другой ногой кучу пыли.
— А вот я тебе покажу водяное
колесо, — предлагал Бахарев, предлагая
пройти в новую деревянную постройку.
Бедная девочка не могла
ходить уже с полгода, и ее возили в длинном покойном кресле на
колесах.
Слышим мы:
ходит, доски под ним так и гнутся, так и трещат; вот
прошел он через наши головы; вода вдруг по
колесу как зашумит, зашумит; застучит, застучит
колесо, завертится; но а заставки у дворца-то [«Дворцом» называется у нас место, по которому вода бежит на
колесо.
Подбежал народ, помогли даме
сойти с шарабана, подняли Рахметова; у него была несколько разбита грудь, но, главное,
колесом вырвало ему порядочный кусок мяса из ноги.
— Посмотри на себя, на что ты похож стал! — упрекал его Перхунов, — точно баба! только бабы нынче этомуне верят, а ты все умен да умен был, и вдруг
колесом ходить начал! Струнников — и тот над тобой смеется!
Так мы
прошли версты четыре и дошли до деревянного моста, перекинутого через речку в глубоком овраге. Здесь Крыштанович спустился вниз, и через минуту мы были на берегу тихой и ласковой речушки Каменки. Над нами, высоко, высоко, пролегал мост, по которому гулко ударяли копыта лошадей, прокатывались
колеса возов, проехал обратный ямщик с тренькающим колокольчиком, передвигались у барьера силуэты пешеходов, рабочих, стран пиков и богомолок, направлявшихся в Почаев.
Вечером он уехал, ласково простившись со всеми, крепко обняв меня. Я вышел за ворота и видел, как он трясся на телеге, разминавшей
колесами кочки мерзлой грязи. Тотчас после его отъезда бабушка принялась мыть и чистить грязную комнату, а я нарочно
ходил из угла в угол и мешал ей.
Живая горная вода сочилась из-под каждой горы, катилась по логам и уклонам, сливалась в бойкие речки,
проходила через озера и, повернув тысячи тяжелых заводских и мельничных
колес, вырывалась, наконец, на степной простор, где, как шелковые ленты, ровно и свободно плыли красивые степные реки.
— Я ехал из своей деревни жениться, — продолжал Калистратов, тщательно вытирая платком браслет. — Вещей со мною было на сто тысяч. Я
сошел дорогой, а ямщик, ррракалья этакая, хвать по лошадям. Я догнал сзади и за
колеса: тпру, и стой.
«Пруд посинел и надулся, ездить по нем опасно, мужик с возом провалился, подпруда подошла под водяные
колеса, молоть уж нельзя, пора спускать воду; Антошкин овраг ночью
прошел, да и Мордовский напружился и почернел, скоро никуда нельзя будет проехать; дорожки начали проваливаться, в кухню не
пройдешь.
— Здешний житель — как не знать! Да не слишком ли шибко завертелось оно у вас, колесо-то это? Вам только бы сбыть товар, а про то, что другому, за свои деньги, тоже в сапогах
ходить хочется, вы и забыли совсем! Сказал бы я тебе одно слово, да боюсь, не обидно ли оно для тебя будет!
— Ничего; это у них хорошо приноровлено: они эдак кого волосом подщетинят, тому хорошо
ходить нельзя, а на коне такой подщетиненный человек еще лучше обыкновенного сидит, потому что он, раскорякой ходючи, всегда ноги
колесом привыкает держать и коня, как обручем, ими обтянет так, что ни за что его долой и не сбить.
Смиренно потом
прошла вся четверня по фашинной плотине мельницы, слегка вздрагивая и прислушиваясь к бестолковому шуму
колес и воды, а там начался и лес — все гуще и гуще, так что в некоторых местах едва проникал сквозь ветви дневной свет…
Старик прилег к земле и, еще задыхаясь от страха, стал шептать какие-то слова. Князь смотрел под
колесо.
Прошло несколько минут.
Потом вагон пошел спокойнее, под
колесами зазвучала твердая земля, поезд
сошел с моста и потянулся, прибавляя ход, вдоль берега.
Рыбак вскарабкается на мокрый лежень, на котором тяжело
ходит мельничный вал, и под навесом водяных труб, обросших зеленым мохом, под каплями и нитями просачивающейся воды, вздрагивая на своем месте при каждом обороте
колеса, бросает удочку, насаженную червяком или всего лучше рыбкой, в самую быстрину, в волны и пену — и таскает жадных окуней и небольших щук…
Аристарх. Смолоду-то, пока образ-то и подобие в нас еще светится, оно, как будто, нехорошо колесом-то
ходить. Конечно, мое дело сторона, а к слову пришлось, я и сказал.
— Что такое!.. — говорила она, — ну, положим, он и в самом деле знатный человек, я его рода не знаю, но чего же бояться-то? Не Иван Грозный, да и того сверх бога отцы наши не пугивались, а это петербургский божок схватил батожок, а у самого, — глядишь, — век кратенький… Мало ли их едет с пйрищем, гремит
колесом, а там, смотришь, самого этого боженьку за ноженьку, да и поминай как звали. Страшен один долготерпеливый, да скромный, за того тяжко богу ответишь, а это само
пройдет.
Конечно, на дворе
ходило много посторонних людей, форейторов, кучеров; к тому же стучали
колеса и фыркали лошади и т. д.; но все-таки место было удобное: заметят ли, не заметят ли, а теперь по крайней мере выгода та, что дело происходит некоторым образом в тени и господина Голядкина не видит никто; сам же он мог видеть решительно все.
Я на рельсах; они плотно обхватывают мои
колеса, и если я
сойду с них, что тогда?
Машины качаются и визжат, и я едва
прохожу между вертящимися
колесами и бегущими и дрожащими ремнями; нигде ни души.
Мы
прошли в то отделение, где с страшной силой вертелось громадное маховое
колесо, или по-заводски «маховик»; вода была остановлена, но маховик продолжал еще работать, подымая своим движением ветер.
Приезжая в плодомасовский дом, муж отставной боярской барыни служил боярину шутом и посмешищем: стоя на голове, он выпивал стопы вина и меду;
ходил на кругах
колесом; разбивал затылком орехи и плясал на столе казачка перед всей барской дворней.
Потом лошадей на дворе запрягали, и они, недовольно фыркая, гулко били копытами о сухую землю. Хлопали двери, шуршали
колеса коляски, и скрипели ворота ограды.
Ходил по саду Антоний и негромко взывал...
Знакомые, печальные места!
Я узнаю окрестные предметы —
Вот мельница! Она уж развалилась;
Веселый шум ее
колес умолкнул;
Стал жернов — видно, умер и старик.
Дочь бедную оплакал он недолго
Тропинка тут вилась — она заглохла.
Давно-давно сюда никто не
ходит;
Тут садик был с забором — неужели
Разросся он кудрявой этой рощей?
Ах, вот и дуб заветный, здесь она,
Обняв меня, поникла и умолкла…
Возможно ли?..
Он
сошел вниз и увидел кибитку, которую принял было сначала за хлебный овин на
колесах.
Однако же философ скоро сыскался, как поправить своему горю: он
прошел, посвистывая, раза три по рынку, перемигнулся на самом конце с какою-то молодою вдовою в желтом очипке, [Очипок — род чепца.] продававшею ленты, ружейную дробь и
колеса, — и был того же дня накормлен пшеничными варениками, курицею… и, словом, перечесть нельзя, что у него было за столом, накрытым в маленьком глиняном домике среди вишневого садика.
Ему не хотелось отвести глаз от звезды. Кто-то быстро
прошел по улице, сильно стуча озябшими ногами по плитам панели и ежась в холодном пальто; карета провизжала
колесами по подмерзшему снегу; проехал извозчик с толстым барином, а Алексей Петрович все стоял, как застывший.
В усадьбе по вечерам жгли бенгальские огни и ракеты, и мимо Обручанова
проходила на парусах лодка с красными фонариками. Однажды утром приехала на деревню жена инженера Елена Ивановна с маленькой дочерью в коляске с желтыми
колесами, на паре темно-гнедых пони; обе, мать и дочь, были в соломенных шляпах с широкими полями, пригнутыми к ушам.
Во всю ночь не мог он сомкнуть глаз ни на минуту. За час перед рассветом послышалось ему, что под полом что-то шумит. Он встал с постели, приложил к полу ухо и долго слышал стук маленьких
колес и шум, как будто множество маленьких людей
проходило. Между шумом этим слышен был также плач женщин и детей и голос министра-Чернушки, который кричал ему...
Из головы у него не выходил пароход: целые часы, бывало,
ходит взад и вперед и думает о нем; спать ляжет, и во сне ему пароход грезится; раздумается иной раз, и слышатся ему то свисток, то шум
колес, то мерный стук паровой машины…
Была раз гроза сильная, и дождь час целый как из ведра лил. И помутились все речки, где брод был, там на три аршина вода пошла, камни ворочает. Повсюду ручьи текут, гул стоит по горам. Вот как
прошла гроза, везде по деревне ручьи бегут. Жилин выпросил у хозяина ножик, вырезал валик, дощечки,
колесо оперил, а к
колесу на двух концах кукол приделал.
Потом он задумал сделать такую мельницу, чтобы не нужно было ни воды, ни ветра, ни лошадей; он хотел сделать так, чтобы тяжелый камень спускался книзу и своей тяжестью вертел
колесо, и опять бы поднимался кверху, и опять спускался — так, чтобы мельница
ходила сама.
— Ну, прощайте! — тихо, но решительно сказала она, усиливаясь придать себе улыбку, тогда как щека ее нервно подрагивала и в груди
колесом ходило что-то похожее на подступающие слезы.
Если не веришь Мне,
сходи в ближайший сумасшедший дом и послушай тех: они все познали что-то и хотели выразить его… и ты слышишь, как шипят и вертят в воздухе
колесами эти свалившиеся паровозы, ты замечаешь, с каким трудом они удерживают на месте разбегающиеся черты своих изумленных и пораженных лиц?
Носовая палуба уже спала. На кормовой сидело и
ходило несколько человек. Безлунная, очень звездная ночь ласкала лица пассажиров мягким ветерком. Под шум
колес не слышно было никаких разговоров.
Сцена в лесу
прошла передним вся, с первого его ощущения до последнего. Лучше минут он еще не переживал, чище, отважнее по душевному порыву. Отчего же ему и теперь так легко? И размолвка с Серафимой не грызет его… Правда на его стороне. Не метит он в герои… Никогда не будет таким, как Калерия, но без ее появления зубцы хищнического
колеса стали бы забирать его и втягивать в тину. Серафима своей страстью не напомнила бы ему про уколы совести…
Они
проходили по узкому месту палубы, между рубкой и левым кожухом.
Колеса шлепали все реже, и с носа раздавалось без перерыва выкрикивание футов.
Минут с двадцать
проходили они по другим залам, где ткацкие паровые станки стояли плотным рядом и шел несмолкаемый гул
колес и машинных ремней. Побывали и в самом верхнем помещении, со старыми ручными станками.
Прядильные машины всего больше заняли Тасю. В огромных залах
ходило взад и вперед, двигая длинные штуки на
колесах, по пяти, по шести мальчиков. Хозяйка говорила с ними, почти каждого знала в лицо. Рубцов шел позади дам, подробно объяснял все Тасе; отвечал и на вопросы Любаши, но гораздо кратче.
Но если она не убьется, ей только два выхода: или она пойдет и повезет, и увидит, что тяжесть не велика и езда не мука, а радость, или отобьется от рук, и тогда хозяин сведет ее на рушильное
колесо, привяжет арканом к стене,
колесо завертится под ней, и она будет
ходить в темноте на одном месте, страдая, но ее силы не пропадут даром: она сделает свою невольную работу, и закон исполнится и на ней.